Отзывы о неделе тишины

Сидение очень было глубокое для меня и, в принципе, рассказать что-то очень тяжело. Какой-то был момент, когда хотелось просто очутиться где-то на природе и просто побыть одной, помедитировать, очень хотелось этого. Вот, сначала было очень, первые два дня было очень больно, как будто что-то расширялось, и это физически было больно, вот и… На самом деле, сейчас какое-то состояние полностью открытое, уязвимое и очень хорошее состояние, которое может быть даже не описать словами. Это какая-то такая встреча, просто встреча, которая… я наверное долго шла, вот, и эта встреча просто случилась. Просто очень много ощущений и их очень трудно словами сказать. Просто ощущения. И ощущение пространства, в котором я нахожусь, оно какое-то родное очень, близкое. Очень здорово, очень хорошее пространство, где я чувствую себя хорошо. Ну, наверное, все…

Про тишину… Тишина… вот я сидел все дни, а сегодня в последний день как раз, в самой последней третьей стадии были эти три-четыре секунды, не знаю, как это назвать, наверное медитация, потому что у меня бывает спонтанно такие моменты, то есть – оп, и ты а-а-а-а…, и вот как-будто куда-то провалился и… ну, словами это не описать. Сегодня было. То обычно это было какое-то деланье, думки, мысли там, а тут раз и как-то вот…
– Само произошло.
– Кстати само, да, и я ничего не делал и при этом как бы в думках. Думки, думки, потом – оп, у меня бывает такое вот в метро или около компьютера, такие вот спонтанные моменты… и в детстве я помню… полет во сне, вот как в кровати лежишь, то есть ты как теряешься и как будто летаешь. В принципе все, а банальности про то, что мне это сняло башню и прочее….говорить не хочу.
– Спасибо.

Сережка, скажи что-нибудь про тишину.
– Про сидение?
– Про сидение, да. Скажи правду ?
– Правду. Правду, честно говоря, до меня как до мамонта доходило сидение. Нереально, т.е., как я говорил, я в первый день сидение различал и внутреннее и внешнее, и здесь и снаружи. Первый день это было какое-то просто безразличие, я по-другому назвать не могу, да. Второй день это был перепад, и как бы вот и в сидении и во всем. Т.е. я сидел, как бы, радость – гнев, от радости до гнева один шаг… долго, да. Третий день это было вот просто такой вой, реально вой, я выл весь день и в сидении внутри себя тоже выл. Четвертый день, он, честно говоря, он непонятный, он был какой-то… тяжело сказать, подавленный абсолютно, т.е. вот как бы мне казалось, что я что-то, вроде ничего не делаю, но как-то действительно что-то пытаюсь сделать. Вот, и пятый день, он такой т.е вот как действительно какие-то волновые колебания и внутри волновые колебания и в сидении, … начались первые моменты, когда я просто наконец-то начал отключаться как-то, т.е действительно отключаться, но все равно я как… я как прачка вот, я все эти дни точно, как прачка да. Вот-вот стираю себе, стираю, стираю, и вот только сегодня, т.е. я как-то вот… первый раз мне было легко, т.е. вот, вернее даже не так, немного соврал, т.е. вот, просто как бы чуть-чуть ново, что-то типа, как говорят, белый сон, да, т.е. белого сна. А сегодня, сегодня первую стадию я что-то в себе стирал, вторую стадию в себе стирал, а третью стадию я себя поймал на том, что у меня все просто отрубило, просто ничего нету. Я думаю, это доли, доли секунды, а может больше что-то вот – оп и нету, я себя не стираю, не чищу… оп, и опять нет ничего, я себя не стираю, не полоскаю…. и третий раз так хорошо в эти вот доли секунд, просто вот в эти доли секунд как бы вот замечательно и в то же время вроде бы и ничего не происходит.. Потом опять начинаешь, начинаешь… но уже не так…
– Но уже знаешь, что есть эти доли секунд…
– Да, да, реально. Когда это случилось в первый раз, мне показалась эта пауза самой длинной, мне казалось, что она наверное секунд двадцать длится. Но так было хорошо, так было… Просто какой-то маленький образ пролетел как ракета с огромной скоростью, и он какой-то непонятный, я не понял что это, зачем это, к чему это. И все, он погас, и ты думаешь, ой елки палки, надо как-то назад… Почему я не могу вернуться назад. Потом думанье, думанье, и опять – о-па, поменьше, и третий раз такое тоже что-то поменьше.
Я все три недели Розы как мамонт, как носорог, как… толстый этот, в воде плавают… как бегемот, во, как бегемот. До меня вот все доходило долго, как смех доходил и отпускало в самый последний момент. Плач тоже… вроде бы казалось это моя неделя, вот сейчас я оторвусь – а из того что накопилось – было пятнадцать минут и все. И так же получается и здесь, я вот, вроде, сижу, сижу, и так и сяк, и вроде ничего и не происходит. А сегодня отпустило, совершенно по-другому на многие вещи посмотрел, действительно просто посмотрел на многие вещи по-другому, как-то и себя по другому увидел, думаю господи, какой же я… куда гнаться, зачем гнаться, чего я гнался, Действительно мне так стало хорошо. Вот реально стало хорошо, не то что там что-то произошло событие какое-то. А еще на этой неделе страх почувствовал, что вот сейчас опять…
– Буду страдать.
– Да, и опять буду страдать… И все-таки есть ощущение, что я схвачу в последний момент… почувствую правильное, и от этого полегче как-то…
Я просто… я на Розе, не буду скрывать, ориентировался, как и в жизни. Вот как-то у меня в голове был двойной процесс, помимо того, что шел какой-то внутренний процесс, я еще и внешне наблюдал как бы вот за народом. У меня действительно внешний как бы вот приоритет, ну женский приоритет хорошо, скажем так, более прямо… Первую неделю меня отпустило, вторую – не так, и третью вот только сегодня, вижу какие они могут быть, вижу что мое, что мне действительно нужно. А то я все время за кем-то гоняюсь, гоняюсь, как вот гонщик гоняюсь, а действительность, то что мне действительно необходимо – это что-то ровное, тихое…
И еще я просто посмотрел и увидел – что я могу, что не могу. Не так как обычно: вот это – я смогу, вот это – не смогу, вот это – преодолею, а увидел что-то реальное, что не надо…
– Насиловать себя.
– Не насиловать себя, да… я просто понял, что я себя вот насилую, эта предыдущая моя жизнь… сильное насилие, потому, что хотелась все время достигать, вот эта гонка – опять и опять. Я просто понял, что чем гоняться, уж лучше никого не нужно мне, ни доказывать ничего.. Надо просто себе понять, переболеть, переоценить, дать себе время. Вот, так же и на Розе – надо дать себе время…

Очень было сложно сидеть. Когда уходили все мысли, начиналась какая-то сумасшедшая ломка в теле, мне казалось, что я схожу с ума. Но в самом конце… такое ощущение было, что вот все иллюзии, которые накопились за время смеха и слез о том, что я избавилась на этих неделях от одного, от другого, от третьего – это все было не по настоящему, потому что самое глубокое это сидение и тишина. И в этот момент… были, были, я не скажу что часто и каждый день, но бывали секунды, когда я действительно ощущала себя в теле здесь и сейчас, и это было прекрасно.